«Если не пустишь мою мать жить с нами — разведусь»: и он развёлся…
Мужчина, который клянётся в вечной любви, в один момент может стать чужим. Особенно, когда тебе приходится выбирать — сохранить семью или защитить себя от полного краха. Я через это прошла.
Когда мы с Дмитрием расписались, у нас не было своего угла. Жили у его родителей в трёшке — тесно, но сносно. Пока однажды отчим не застал тёщу — свою жену — с любовником. Молодой, наглый, с историями про «лучшую жизнь». Он нашептал ей про переезд в другой город и «кучу денег». Но поставил условие:
— Продавай квартиру. Уедем. Начнём с чистого листа.
Мы уговаривали Наталью Сергеевну:
— Он вас обведёт вокруг пальца. Останетесь ни с чем.
Но она только фыркнула:
— Вам просто моего счастья не хватает. Не лезьте.
Через неделю мы с грудной дочкой оказались на улице. Квартиру продали, нас — выгнали. Дима вкалывал на двух работах, я сидела в декрете и по ночам писала дипломы на заказ. Еле-еле тянули съёмную квартиру, но верили — ради будущего.
Копили на ипотеку, но вдруг удача: умерла моя тётя, бездетная. Оставила мне квартиру в другом городе. Светлую, с большими окнами. На отложенные деньги сделали ремонт. Впервые за годы я вздохнула свободно.
Но ненадолго.
Однажды вечером, когда я мыла посуду, в дверь постучали. На пороге — Наталья Сергеевна. Лицо опухшее, глаза затравленные.
— Детки… он меня выгнал… Всё забрал. Осталась с одним чемоданом. Помогите…
Мы с Димой переглянулись. Вижу — дрогнул. Усадил мать за стол, налил чаю. А я стояла и чувствовала только пустоту. Ведь мы её предупреждали, умоляли не рушить всё. А она не просто не слушала — выкинула нас с ребёнком, когда сама ещё жила припеваючи.
Дима посмотрел на меня:
— Она одна не справится. Мы не можем её бросить. Это же мать.
Я стиснула зубы:
— Она нас вышвырнула, как ненужный хлам. А теперь ты хочешь, чтобы она жила с нами? В этом доме, где мы наконец смогли дышать?
Наталья Сергеевна тут же вступила:
— Сынок, я не могу на улице… Помоги… Я всё осознала…
И тогда он сказал то, что перевернуло всё:
— Если не разрешишь матери остаться — подам на развод.
Мир перед глазами поплыл. В ушах — звон. Но я ответила спокойно. Говорят, перед самым концом наступает тишина.
— Ладно, — сказала я. — Твой выбор. Только оставь ключи. Здесь будет жить только тот, кто меня уважает.
Через неделю он подал на развод.
Ушёл. С матерью. В съёмную однушку. А я осталась — с ребёнком и разбитым сердцем. Но не жалею. Потому что не впустила в дом предательницу и не позволила мужчине решать, с кем мне жить.
Любовь не ставит условий. Особенно таких.
Теперь я знаю: семья — это не про кровь. Это про уважение. Про границы. Про выбор, который делаешь, когда трудно. Дима сделал свой. И я — тоже.
