За тобой мать приехала, собирай вещи.
Все говорят, что дети в детдоме мечтают услышать эти слова. Но Лера вздрогнула, будто её ударили.
Давай же, чего сидишь?
Марина Сергеевна смотрела на неё в недоумении. Разве не радость вернуться домой? В детдоме жизнь не сахар, многие сбегают просто на улицу. А тут Леру забирают в родную семью, а она не рада.
Не хочу, пробормотала девочка, отвернувшись к окну. Подруга Наташа покосилась на неё, но промолчала. Ей тоже была непонятна такая реакция. Сама бы Наташа с радостью ушла домой, да только её там никто не ждёт.
Лер, ну что с тобой? спросила Марина Сергеевна. Там мать тебя ждёт.
Не хочу её видеть. Не хочу туда возвращаться.
Девочки вокруг тоже прислушивались к разговору, и воспитательница решила, что дальше говорить при них не стоит.
Пойдём со мной.
Она отвела Леру в кабинет и грустно посмотрела на неё.
Твоя мать, конечно, наделала ошибок. Но она старается исправиться. Раз ей разрешили тебя забрать
Думаете, в первый раз? Лра фыркнула. Я в детдоме уже второй раз. В прошлый раз мать тоже притворялась: спрятала бутылки, убралась, купила еду, устроилась на работу. Проверяющие пришли всё выглядело прилично. А потом меня вернули, и она снова расслабилась. Я ей нужна только для пособия.
Лера, но я не могу на это повлиять. Дома всё же лучше, пыталась уговорить Марина Сергеевна.
Лучше?! А вы знаете, что значит голодать? Или идти в школу в рваных ботинках, когда на улице минус двадцать? Или прятаться в комнате, чтобы к тебе не зашли мамины собутыльники? Почему её до сих пор не лишили прав?!
У Леры на глазах выступили слёзы. Да, в детдоме не рай, но здесь её хотя бы кормят и одевают. И здесь безопаснее.
Я ничем не могу помочь, вздохнула воспитательница.
Ей было искренне жаль девочку. Лера умная, бойкая редкость для детдома. Возможно, её мать когда-то тоже была хорошим человеком, пока не спилась. И за семь лет работы Марина Сергеевна впервые видела ребёнка, который не хочет домой.
А я могу жить одна? спросила Лера. Устроюсь на работу, сниму комнату.
Только после совершеннолетия, покачала головой Марина Сергеевна.
Мне почти шестнадцать! Я уже взрослая!
Воспитательница и сама думала, что Лера слишком взрослая для своих лет. Но помочь не могла.
Ты должна быть под опекой. Может, есть кто-то, кто мог бы её оформить? спросила она. И подать на лишение прав твоей матери.
Никого нет Пока жила бабушка, ещё терпела, а сейчас совсем невмоготу.
А отец?
Спился Мёртв.
Лера сказала это так спокойно, будто это норма. Хотя в её жизни так и есть.
У него нет родственников?
Девочка задумалась.
Вроде бы жива его мать, но я её не знаю. Она с сыном не общалась. И я её понимаю, усмехнулась Лера. Я бы тоже не общалась.
Давай так, наклонилась Марина Сергеевна, ты попробуешь пожить с матерью, а я поищу твою бабушку. Договорились?
Лера кивнула. Что ей оставалось?
Мать, конечно, устроила спектакль: рыдала, обнимала дочь, клялась исправиться.
Но Лера не верила. Она знала стоит вернуться домой, и всё повторится.
Так и вышло. Первый день мать держалась, на второй принесла алкоголь.
Всё пошло по кругу: мать пила, работу потеряла, Лера снова оказалась в аду.
Когда пьяный мужик ночью вломился в её комнату, и она еле выгнала его, терпение лопнуло.
К счастью, Марина Сергеевна оставила ей свой номер. Лера позвонила.
Я нашла твою бабушку, сказала воспитательница. Поговорю с ней. Если согласится и условия подходящие, она сможет оформить опеку.
Лера настояла на встрече. Незнакомую бабушку она не знала, но надеялась, что та её не прогонит. Осталось пережить пару лет и свобода.
Дверь открыла женщина лет шестидесяти. Строгая, с гордой осанкой.
Вам чего? спросила она.
Тамара Ивановна? уточнила Марина Сергеевна.
Я.
Я ваша внучка, выпалила Лера. Зачем тянуть?
Что?
Дочь вашего сына.
Понятно. И чем я вам обязана? женщина оставалась холодной.
Можно поговорить? перебила Марина Сергеевна, не дав Лере наговорить лишнего.
Ладно. Но быстро. Мне на работу собираться.
Тамара Ивановна налила чай. Взглядывала на Леру, будто та пришелец, но сама не заговаривала.
А Марина Сергеевна объясняла ситуацию.
Вашу внучку, скорее всего, снова заберут в детдом. Но вы можете оформить опекунство.
А зачем мне это? спросила Тамара Ивановна.
Ну воспитательница смутилась. Она же ваша кровь.
Я её не знаю. И знать не хочу. Сын мне жизнь испортил, хочу забыть это всё.
Поймите, Лера живёт в ужасных условиях, вы могли бы
Девочка не дала договорить.
Тамара Ивановна, вы меня не знаете, я вас тоже. И мне тоже не хочется вас узнавать. Я бы забыла своих родителей, как кошмар, но по закону не могу. Мне нужно только пережить два года. Обещаю ничего от вас не потребую. Бумаги подпишете, и я буду жить у вас до восемнадцати. Окончу школу, пойду работать. Деньги за опеку ваши. Мне нужно только выбраться из этого ада.
Марина Сергеевна исподлобья посмотрела на Леру зачем влезает? Но Тамара Ивановна, кажется, была впечатлена.
Говорят, у алкоголиков дети тупые. Ты исключение. Два года поживёшь и уйдёшь?
Обещаю.
Ладно. Но условия: не зови меня бабушкой, не трогай мои вещи, не тащи в дом друзей. Ясно?
Ясно.
Марина Сергеевна оформила документы, к матери Леры пришли с проверкой. На этот раз подали в суд на лишение прав. А Тамара Ивановна стала опекуном.
Лера держалась бодро, но внутри дрожала. Денег нет, школу скоро заканчивать. А если бабушка и правда не будет её кор
